Битва за Гостомель [200 «спартанцев» русского десанта][litres] - Георгий Савицкий

В общем, служил парень с охотой, было видно, что десант для него стал действительно настоящим боевым братством. Обязанности не тяготили, к армейским тяготам парень относился философски, задачи учебно-боевой подготовки старался выполнить нестандартно, что в элитной десантно-штурмовой бригаде только поощрялось. Да и маленькие радости жизни, такие, как трехдневный отпуск в Улан-Удэ, он умел ценить.

* * *

Практически полной противоположностью гранатометчику являлся его «второй номер», гвардии рядовой со смешной фамилией Яблочкин. Наверное, поэтому к Диме не лип ни один позывной. Сын интеллигентных родителей, он, как оказалось, придерживался умеренно-либеральных взглядов. Неплохо учился в школе, но вместо института, к ужасу мамы — учительницы русского языка и литературы отправился в армию, и не куда-нибудь, а на контракт в десантуру, которая «головой не думает, а только бутылки и кирпичи разбивает!».

Отец, начальник инженерно-технического отдела на крупном заводе, к выбору сына отнесся более спокойно. Он служил пограничником еще в Советском Союзе, как раз в 1987–1989 годах на границе с Афганистаном. Как раз на исходе той непонятой и оболганной последней войны СССР. «Ничего страшного, отслужит, как все, и вернется», — был его вердикт. На удивление, интеллигент Дима Яблочкин прошел строгий медицинский отбор. Вероятно, потому, что все же занимался в секции фехтования, куда отдала его мама. Альтернативой был балет, но тут уж сам Дима заупрямился, проявил характер…

— Слушай, Дима, а ведь действительно, на хрена тебе с таким либеральным вольнодумством идти в армию, а тем более — в десант?! — как привык, прямолинейно спросил однажды Гроз. — Поступил бы в институт, глядишь, и толку было бы больше. А не то что три года на контракте в ВДВ жилы рвать.

— После трех лет десантуры я и так в любой институт или университет смогу без экзаменов поступить. А в армию пошел, чтобы честно отслужить государству, потому что я — гражданин России. И при всем моем «либеральном вольнодумстве», как ты выражаешься, не только критикую свою страну, чего ты, Гроз, очень не любишь, но и хочу изменить ее к лучшему. А для этого ее нужно понять, начиная с армии. Ведь армия — это социальный срез общества.

— Да уж, одним словом, интеллигент! — хмыкнул Гроз. Он действительно сначала невзлюбил постоянно все критикующего напарника. Но Димка со смешной фамилией Яблочкин проявил неожиданное упрямство в военной службе. Его принципиальность оказалась не наигранной, не показной. И со временем прямолинейный гранатометчик изменил свое, прямо скажем, предвзятое отношение к напарнику. Но и сам гвардии рядовой Яблочкин благодаря товарищу стал более сдержан — уже не бунтуя и не критикуя по поводу и без, а стараясь понять суть вещей и событий.

Все это могло бы быть похоже на дешевую агитку о том, как армия благотворно сказывается на становлении характера молодых людей, если бы действительно все это таковым не являлось. Нет, в военной службе оставалось много глупости, недочетов и откровенного долбое…изма — как и в любой другой армии мира. Но на то десантура и является элитным родом войск: кто хочет здесь учиться и самосовершенствоваться — тот учится и самосовершенствуется. Ведь не зря сами десантники и летчики говорят: «Небо дерьма не держит!».

Глава 2

«Прыгают, сынок, на бабе! А мы совершаем прыжки…»

Именно так и говорят десантники новичкам на несколько наивный вопрос: «А мы будем прыгать с парашютом?». Ночные прыжки стояли особняком в программе парашютно-десантной, и боевой в целом, подготовки. По сути, они являлись своеобразной вершиной мастерства, проверкой опыта, полученных специальных знаний и смелости.

— Учебно-боевая задача следующая: выполнить прыжок с высоты 3 800 метров с раскрытием купола на 1 200 метров. Затем на планировании преодолеть заданное расстояние по маршруту и совершить посадку в заранее определенной точке. Десантирование производится со штатным вооружением и снаряжением. Вопросы?

— Вопросов нет!

— Приступить к подготовке.

— Есть!

Начальник ПДС — парашютно-десантной службы бригады лично осмотрел снаряжение каждого бойца. Выполнять прыжок предстояло с надежной и эффективной парашютной системой «Арбалет-2» типа «крыло». Ее особенностью являлось размещение и основного, и запасного купола за спиной. А спереди к подвесной системе десантника крепился объемистый, до 70 килограммов весом грузовой контейнер с оружием и дополнительным снаряжением. Непосредственно при приземлении десантника на «крыле» этот контейнер отделялся и спускался рядом с десантником на своем небольшом круглом куполе.

Каждый десантник укладывает и основной, и запасной парашют лично. Запасной еще и пломбируется, а на пломбе ставится дата и подпись самого десантника. Так что если не раскрылась «запаска», то и виноватого искать не приходится.

Десантники расстелили купола на парашютных столах — длинных полосах брезента и выполняли все операции на «Делай раз! Делай два!». Команды подавали инструкторы ПДС, и они же проверяли по итогу правильность укладки каждой системы. Тщательно просматривали все затяжки и контровки.

— Гвардии сержант Трошин, молодец! Укладку системы закончил одним из первых, — отметил инструктор.

— Служу России, товарищ гвардии капитан!

* * *

На самом-то деле Грозу долго не давалась парашютно-десантная подготовка. То есть прыгать с парашютом Юре нравилось — романтика неба, захватывающая дух в прямом и переносном смысле, невесомость свободного падения, свист ветра в туго натянутых стропах и наполненный белый купол над головой!.. Скольжение по воздушным потокам на парашюте-крыле опять же…

Вот только для десантника парашют является еще и штатным средством для выполнения вполне конкретных боевых задач. Сами прыжки отличались большим разнообразием: с большой, порядка 6 000 и более метров, высоты, с кислородным оборудованием и в полной выкладке. На отработку акробатики в свободном падении, когда нужно крутить сальто и спирали. С предельно малых высот, когда запасной парашют и смысла нет раскрывать… Особенно прыжки на точность приземления. С высоты порядка 2 000 и более метров песчаный круг диаметром 30 метров, куда нужно приземлиться, выглядит как пятирублевая монета. И нужно еще так построить заход под куполом, чтобы с особым шиком хлопнуть пяткой по сигнальному устройству в центре круга. Это называлось «обработать ноль».

Проблема в том, что при этом приходилось совершать опасные развороты под куполом на большой скорости и у самой земли. Гроз однажды видел, чего стоила ошибка при таком опасном маневре. Десантнику не хватило считаных метров высоты, разворачиваясь, он приземлился на выставленную ногу — в итоге стопу развернуло на 180 градусов, пяткой вперед, а носком назад!

— Ребята, я, кажется, ногу сломал… — сказал пострадавший десантник с белым, как парашютный шелк, лицом от болевого шока. В итоге его комиссовали, и десантник еще полгода провел в военном госпитале, пройдя несколько сложнейших операций. В итоге хирурги ему установили пять титановых стержней и планок в голеностоп! Только так